Mario Опубликовано 30 июля, 2014 Жалоба Опубликовано 30 июля, 2014 Ну и антуражности добавляет) Цитата
REKETIR (MAXPA) Опубликовано 2 августа, 2014 Жалоба Опубликовано 2 августа, 2014 (изменено) С ДНЁМ ВДВ https://www.youtube....h?v=YjFJWjiPIL4 Изменено 2 августа, 2014 пользователем REKETIR (MAXPA) Цитата
ШтурманЪ Опубликовано 4 августа, 2014 Жалоба Опубликовано 4 августа, 2014 Слева - знаменитый финнский маршал Густав Маннергейм. А справа - актер, который сыграл его в фильме "Маршал Финляндии". Удивительное сходство. 1 Цитата
ШтурманЪ Опубликовано 5 августа, 2014 Жалоба Опубликовано 5 августа, 2014 Стреляй, как Коста! 3 Цитата
Plumbum Опубликовано 14 августа, 2014 Жалоба Опубликовано 14 августа, 2014 Чего только не наобещают!!!!))))) Цитата
REKETIR (MAXPA) Опубликовано 5 сентября, 2014 Жалоба Опубликовано 5 сентября, 2014 модерн )) 2 Цитата
REKETIR (MAXPA) Опубликовано 7 сентября, 2014 Жалоба Опубликовано 7 сентября, 2014 (изменено) эволюция MP Изменено 7 сентября, 2014 пользователем REKETIR (MAXPA) 3 Цитата
EagleMan [Recce] Опубликовано 14 сентября, 2014 Жалоба Опубликовано 14 сентября, 2014 Диванный страйкбол тоже неплохо. 3 Цитата
REKETIR (MAXPA) Опубликовано 15 сентября, 2014 Жалоба Опубликовано 15 сентября, 2014 (изменено) ГББ тоже можно ))) Изменено 15 сентября, 2014 пользователем REKETIR (MAXPA) Цитата
EagleMan [Recce] Опубликовано 18 сентября, 2014 Жалоба Опубликовано 18 сентября, 2014 Лев Дуров Из "Грешных записок" "Витек был истр######телем. Сбили его как–то по–дурацки. Выполнил задание и возвращался домой. Шел на малой высоте. Снизу вслепую били зенитки. Шальной снаряд попал в Витькину машину и разорвался у него под задницей. Как дотянул до своих, как сел, как его вытащили из машины – ничего не помнил. Пришел в сознание только на третий день на операционном столе. Сквозь тошнотную дурноту услышал противный звук – кусочек металла упал в таз. – Двадцать седьмой! – услышал он низкий женский голос.–Жопа как решето… – И через короткую паузу, раздумчиво: – А вот что с этим–то делать?.. Куда же он с таким пеньком? И морда у парня больно красивая… Тяжелых сегодня много? – Трое, Фира Израилевна. – Это уже девчоночий голос, как отметил про себя Витек. – Скажи Василию Григорьевичу, – приказала Фира, – пусть сам их обработает. А я попробую пришить этому дураку его достоинство, там ведь не до конца пер######то. Угораздило ж его… – И рассмеялась. А потом Витек лежал в палате и соображал, что же с ним произошло. До конца сообразить ему помогли товарищи по палате. Его историю ему рассказывали с веселым хохотом и похабными подробностями. Оборжавшись до слез, говорили, что один солдат пожертвовал Витьке часть своего достоинства: кровь–то ведь сдают, так почему же этим не поделиться! Вот Фира и пришила ему эту надставку. Так что с войны он вернется с припеком. Несмотря на разницу в возрасте, мы очень дружили с Витьком, и он мне, пацану, часто рассказывал о себе. Говорил, что есть у него невеста – самая красивая девчонка в районе. Показывал мне ее фотографию: смешное, курносое лицо. Но мне тоже казалось, что она действительно самая красивая на свете. Говорил, что у него есть тихая и добрая мама. А отца зарезал пьяный деревенский психопат. На Пасху напился и стал все крушить на своем пути. Витькин отец решил урезонить его по–хорошему. Тот и впрямь будто послушался. А потом вдруг ударил сзади Витькиного отца ножом. Да и попал точно между ребер в сердце. Отец сел на землю и тихо сказал: – Дурак же ты, Феденька… – И умер. Мать так и не вышла второй раз замуж. Не захотела, хоть и сватались многие. А по ночам Витек слышал, как она давилась слезами… Витек очень любил поговорить со мной. Я понимал, что ему нужен слушатель, который бы смог разделить с ним его боли и печали и не посмеялся бы над ними. Я был как раз таким слушателем. Витек не переставал говорить о своем идиотском ранении, о Фириной жалости, о невероятной по тем, а может, и по сегодняшним временам операции. И очень волновался: как все будет, когда заживут его интимные раны. Однажды Витек сказал, что его собираются выписывать, но хрен–то он тронется с места, пока не убедится, что все у него в порядке. Я толком не соображал, о каком порядке идет речь, но понимал, что для Витька это важнее жизни. – А нет – застрелюсь к едрене–фене, – шептал он мне на ухо. – Чтоб я к Вере говном явился?! «Вальтер» у меня в клумбе закопан. Тогда у многих в госпитале было оружие. Его приматывали бинтами под кальсоны. Я первый по разговорам и слухам узнавал, когда будет «шмон», и всех предупреждал. Они быстро отбинтовывали свои «ТТ», «браунинги», «вальтеры», и я их в охапке, как дрова, уносил в сад и закапывал под яблоней. У меня там был тайник. А Витек свой «вальтер» закопал сам, и я знал, что он точно застрелится, если не будет «порядка». И вот как–то Витек отозвал меня в сторону и сказал, что Фира сама предложила ему убедиться, что не зря она возилась с ним целых три с половиной часа. – Я, говорит, – шептал мне Витек, – сама его вернула к жизни, сама и опробую. Договорился я с Фирой. Понял? Завтра, говорит, садись в общую очередь на прием и жди вызова. Во дает Фира! Фира Израилевна была огромной и красивой. Этакая огненно–рыжая валькирия. Как говорили о ней раненые, сначала в палату минут пять Фирина грудь входит, а уж потом она сама. Фира не стеснялась в выражениях. Говорила громко и гулко. Хирургом она была потрясающим. О чем она тогда с Витьком договорилась, я опять же толком не понял, но чувствовал, что это очень важно для него и что это – тайна для всех. Только мне доверил свою тайну Витек, и я должен держать язык за зубами. На следующий день я с трудом досидел в школе последний урок. В госпиталь бежал бегом. Поскорее хотелось узнать, как дела у моего. Очень мне не хотелось, чтобы он застрелился. В госпитале творилось что–то странное. Врачи бегали по коридорам и орали на раненых: – Прекратите ржать, немедленно прекратите ржать! – Пожалейте хоть сами себя! Швы у вас, у идиотов, разойдутся! Черт бы вас побрал! Громче всех грохотала Фира: – Молчать! Палец им покажи, коблам! Я вас заново сшивать не собираюсь. – Но сама, не выдержав, закатилась в припадке хохота: – Ох, вот дура! На свою голову… Ох! Ох! – И, схватившись за живот, убежала к себе. – Иди к своему – он там зубами всю подушку порвал, – сказал мне кто–то. – Ну, Фира! – И, лязгнув золотыми зубами, взвыл по–собачьи, замахал, как ребенок, руками. – Не могу! – И скрылся в сортире. Я вошел в палату. На кровати сидел серый Витька. – Ты что, Витек? – Пойдем, – сказал он. – Давай лучше в окно, а то они опять начнут… Мы вылезли в сад, сели на траву. – Понимаешь, Швейк, я сделал, как уговорились. Сел со всеми в коридоре. Жду. Вызывает. «Ну, пришел, красавец? Давай проверим результаты усилий отечественной медицины. Раздевайся». Снял я пижаму за ширмой. «Выходи», – говорит. Вышел я, а она как распахнет халат, и вся голая. У меня аж горло перехватило. Я и не чувствую ничего, а она говорит: «Ну вот, Витюша, все у тебя в порядке, я после войны на тебе диссертацию защищу. Ну, счастливо! Невесте – привет». Запахнула халат, взяла меня за загривок, дала под зад, я и вылетел в коридор. Только я не заметил, что она мне пижаму на «хозяйство» повесила. Так я и дошел до палаты с пижамой на… А в коридоре–то народу полным–полно… Ну и началось! Сволочи! – Витек, да пусть ржут. Главное–то – все в порядке. Витька посмотрел на меня своими огромными голубыми глазами, упал навзничь в траву и зашелся в хохоте: – Ну, Фира! «Невесте – привет»! А пижаму–то… А я–то по всему коридору… С пижамой… А в коридоре–то полно… А?! А я с пижамой… Во кино! Через несколько дней Витька выписали. Провожать его высыпал весь госпиталь. Никто не смеялся, только улыбались. Витек бросил вещмешок в кузов грузовика и сам ловко запрыгнул в него. Машина тронулась. Вдруг Витек метнулся к кабине и забарабанил по ней: – Стой! Стой! Он смотрел куда–то вверх. Все повернули головы. В окне третьего этажа стояла огненная Фира и улыбалась. Витек уехал. В отпуск. По ранению." 4 Цитата
EagleMan [Recce] Опубликовано 18 сентября, 2014 Жалоба Опубликовано 18 сентября, 2014 Утро в сосновом бору. 4 Цитата
