Recce - Reconnaissance Commando

NKVD [Recce] · 23 февраля, 2010

Ладно, ближе к теме

Начнем выкладывать перевод. Думаю для цельности понимания и чтобы не делать двойную работу, стоит выложить текст Тёмкина сюда (Догги, доступ есть у тя в Лайв, если не трудно, скопипасти у него есть тема Воспоминания А.Диедерикса (Дидерикса), там как раз начало книги переведено, ессесно с указанием автора перевода - копирайты и труды С.Карамаева мы ценим и уважаем). Далее я начну выкладывать про операции.

EagleMan [Recce] · 23 февраля, 2010

..... белые - с помощью знаменитого "Black-is-beautiful" (ЮАР-ская камуфляжная краска на морду лица) ...

101395[/snapback]

А вот интересно, если афроалматинцы на Открытие явятся перемезанные гуталином, поймут ли нас комрады? :blink:

Hard (TF Spear) · 23 февраля, 2010

Ну горы горами, они тоже разные бывают, ладно не буду засорять тему потом за пивом обсудим, просто смутило применение сдвоенной веревки (применяется на суровых технически сложных маршрутах с разнесенными точками страховки, где велик шанс срыва).

NKVD [Recce] · 23 февраля, 2010

,23.02.10, 12:03]понять то поймут, тока смеха будет много )))

101424[/snapback]

ниче

думаю смеха особо не будет у тех кто прочитает о тех кого мы пытаемся реконструировать в силу собственных возможностей :drinks: ибо эти buddies (сленг для обозначения комбат-операторов D-40 Recce, так называются только два человека в связке по отношению друг к другу) заслуживают уважения...

давайте я тему создам отдельную для перевода книги, там обсуждения нет, обсуждать будем здесь

NKVD [Recce] · 23 февраля, 2010

Ну теперь примечания по Главе 5 и вообще небольшие заметки кто что и как

А.Диедерикс - профессинальный военный, 21 год отслужил в армии ЮАР, из них 19 - в Recce. Участвовал много где. Награжден Почетным Крестом ЮАР, вторым Почетным Крестом (Серебряным), медалями за службу. Почетный Крест - высшая военная награда ЮАР. Прошел путь от рядового до полковника.

Пишет обо всех операциях Рекки, в том числе и неудачных (что вдвойне ценно с точки зрения анализа и опыта).

Теперь об Операции Саванна и роли в ней Рекки. Это 1975 год.Силы спецназа в ЮАР начали создаваться только в 1972 году, дело началось с Хантер Групп, до 700 человек всего. Потом Хантер Группы расформировали и включили в 1 полк Рекке и его резерв.

Четкого понимания как использовать ССО у командования армией ЮАР в тот момент фактически еще не было. Рекки придаются передовым частям, используются как инструкторы и даже просто как передовые артнаблюдатели (!). Армия же фактически является очень слабо подготовленной к действиям с технически укрепленным противником, имеющим совершенные РСЗО, ЗРК и бронетехнику. Армия ЮАР впервые после 60-х годов сталкивается с регулярными силами сильного противника - кубинцами. В итоге Рекке фактически затыкают дыры в подготовке и техническом оснащении армии, действуя просто как наиболее подготовленные солдаты на фронтальной линии наступления.

Все это произошло из-за внешнеполитической изоляции ЮАР, в то время как военные других стран вполне могли заимствовать боевой опыт ССО друг друга, даже обучать свои ССО в других странах, ЮАР вынужден был развивать свои ССО самостоятельно. Был упор на известный к тому опыт Зеленых Беретов во Вьетнаме, частично британской САС во время второй мировой и противоповстанческих действий против Мау-Мау в Кении.

Не было специального оборудования и снаряжения. Все создавалось с нуля, ценой своей крови и проваленных операций.

После вмешательства в Анголе в 1976 году в ССО ЮАР попадает большое количество бывших солдат португальской колониальной армии, уже имевших опыт противоповстанческой борьбы в Анголе и Мозамбике до 1974 года, когда Португалия отказалась от своих колоний в Африке. Среди этих солдат были выходцы из знаменитых Флечас - ССО Португалии. Это был качественный скачок в развитии ССО ЮАР.

ЮАР извлек очень серьезный опыт из Операции Саванна, после чего ССО стали развивать как приоритетное направление армии ЮАР. Были наконец сформулированы задачи, стоящие перед Рекки - диверсии глубоко в тылу противника - малыми силами нанести стратегический ущерб противнику.

Barmaley [Recce] · 2 марта, 2010

Инвейжен - ЮАР-Ангола, 1999.

(перевод с африкаанс.

Имя автора не сообщается, поскольку он

по-прежнему томится в манделовских застенках).

...............................................................................................

Под колеса бросилась саванна,

"Руикат" пыхтит, как толстый слон.

Мы идем на север, за Кубанго -

Возвращать порядок и закон.

"Олифанты" тучи обгоняют

Желтой обжигающей пыли,

И вперед по речке наступают

Транспортные наши корабли.

"Миражи" летят над облаками,

Оставляя позади АВАКС,

Знают все, что станется с врагами -

Несколько кровавых мокрых клякс.

"Буффало" ползут в кустах колючих,

Режут глотки вражеским бойцам,

Горы трупов сваповцев вонючих

Оставляют на съеденье львам.

Смерть врага - на острие кинжала

С золотыми буквами RECCE,

И когда держава приказала,

Трупы вниз поплыли по реке.

И алмазы Берега Скелетов

Далеко остались за спиной,

Только караваны самоцветов

Охраняет преданный конвой.

"Сталинский орган" ревет в долине,

Не дает солдатикам поспать,

И ему в немерянной гордыне

Отвечает яростный "Джи-пять"!

Пусть дрожит патрисовская банда -

СВАПО, МПЛА и прочий сброд.

Жди нас, белоснежная Луанда!

Мы идем свергать твоих господ!

И когда осада прекратится,

Подождав на месте до утра,

Мы войдем на улицы столицы

Под раскаты громкого "УРРРРА!"

С этим кличем - в жилах кровь остынет! -

Бурские простые мужики

Шли на танки Роммеля в пустыне

Или на британские штыки.

Смерть тиранам - черным, белым, синим!

Только будем помнить об одном -

Даже севший в кресло господина

Раб всегда останется рабом.

Кто сказал - Свобода нас забыла?

Мы идем, врагам внушая страх!

И Свободу в образе "Галила"

Держим в крепко стиснутых руках.

_____________

оригинал здесь

http://zhurnal.lib.ru/m/magnum/sbornik1.shtml

Изменено 2 марта, 2010 пользователем Barmaley

shraik [Recce] · 20 августа, 2010

Выехали на учения артиллерийские, а орудия в Анголе, естественно, все советские. В данном случае были самоходки 2С7. Калибра 203 мм. Ничего себе дуры, да? Машина вся весила 45 тонн, один только ствол был длиной 11,5 метров!

И вот эта дурында взяла, да и перестала заводиться! Аккумулятор там сдох. Бравые дети африканских джунглей все время откладывали его техническое обслуживание на "Аманя", в результате чего наступило полное "Атэ Аманя". Еще можно было запустить машину с помощью баллонов со сжатым воздухом... Но, сами понимаете, в каком состоянии были баллоны. Одним словом, машина стоит себе в песочке, и ни туда не сюда. Какой-то африканский "Суворов", рискнул было предложить запустить машину с толкача. Но потом сам представил себе, какое тут должно быть количество негров, чтоб самоходку сдвинуть и приуныл. Другие самоходки героически оставили своего собрата и урыли в часть на банановый обед.

Крокодил (мой отец) посмотрел на эти мучения, потом взял инициативу в свои руки:

- Так! Карту местности мне сюда!

Принесли, развернули. Ткнул пальцем на удалении примерно 40 километров:

- Тут живет кто-нибудь?

- Нет, там пустыня начинается, - отвечают ему.

- Замечательно. Зааааряжаааай! Стопора снять! Аккумулятор подключить!

Лязгнул затвор, запирая в стволе 100 килограммовый снаряд. По команде грохнул выстрел и всю махину, не стоящую на тормозах, дернуло метров на пять назад, благо еще и уклончик был небольшой. Машина взревела двигателем, выпустив вонючее облачко дыма. А черный "Суворов" стоял в сторонке и только языком цокал, удивляясь.

- Однако!

- Проверять последствия выстрела будем? – поинтересовался отец.

- Атэ аманя (потом как-нибудь), - лаконично ответил генерал и пожал Крокодилу руку. – Хорошо машину завел.

NKVD [Recce] · 3 марта, 2011

http://www.youtube.com/watch?v=12_SEs_UUss&feature=related

хороший видео и аудиоряд

Recce SADF

NKVD [Recce] · 5 июля, 2011

из книги Recce: A collector's guide

P.Matthysen, M.Kalkwarf & M.Huxtable

перевод мой

5 Разведывательный Полк (5 Reconnaissance Regiment), 5 Recce

Дата основания: 5 декабря 1976 г и 1 января 1981 г (дата переформирования)

Девиз: Мы ничего не боимся, кроме Бога

События подтвердили, что отдельные задачи разведки могут быть проведены лучше силами черных солдат, а не белых. Поэтому, в течение декабря 1976 года, 15 членов 1-го Коммандо СпН были определены для прохождения специальной тренировки с целью основания части специального назначения из черных солдат.

Первый набор включал в себя 46 черных солдат и проходил в марте-апреле 1977 г., из них прошли первоначальный трехнедельный курс отбора 42 солдата, из которых к концу курса осталось 22 человека.

В апреле 1980 года в ЮАР на самолете ВВС ЮАР С-130 из Родезии прибыли около 80 (по другим данным 120) бывших Скаутов Селуса, вместе с членами их семей. Специально для них был активирован 3-й Коммандо СпН ЮАР, ранее существовавший только «на бумаге». 1 января 1981 года 5 Коммандо и 3 Коммандо были объединены в один полк – 5 Полк СпН.

Оперативная организация

Большую часть полка составляли чернокожие. Часть предоставляла не только место для проживания военнослужащих и их семей, но также содержала собственные образовательные учреждения для черных операторов и членов их семей, в целях обеспечения безопасности и поддержания высокого уровня морали. Также в части для представителей всех религий и концессий имелась собственная церковь, игравшая важную духовную роль.

5 полк имел следующие подразделения:

5.1 Коммандо

Девиз: Komesho nonjati (вперед с агрессией)

Эмблема: трехцветный (национальные цвета Овамболенда, оранжевый, белый, зеленый) щит с головой леопарда (cheetah)на фоне скрещенных копий, вверху щита крылышки Скаутов Селуса – символ 5 полка СпН

5.1 Коммандо основана 5 декабря 1978 года в Форт Рев в Ондангва, Юго-Западная Африка (совр.Намибия). Часть позднее специализировалась на псевдопартизанских действиях, кадры набирались из пленных перевербованных членов террористической организации SWAPO и народности Овамбо. Члены псевдопартизанских групп не проходили полного курса отбора в части СпН ЮАР, и не считались операторами Рекки, а проходили только специальный курс действия малых групп. Для прошедших данный курс был разработан специальный шеврон, носимый над правым карманом рубашки. Несмотря на то, что данный шеврон не был принят официально, он был разрешен для ношения только на официальных мероприятиях на базе (парады, смотры, награждения и пр.), все получившие его члены части носили его с большой гордостью. На шевроне изображена голова леопарда открывшего пасть с клыками. Шеврон также известен как «Кваньяма», поскольку солдат в часть набирали из племени Кваньями народности Овамбо. Первые бывшие террористы SWAPO, члены 5.1. Коммандо, были награждены данным шевроном в 1987 году в Ондангва. Всего за историю части шевронами были награждены только 25 человек. Эта группа также получила специальную награду «Veglus» (Шакалы), за необычно высокое количество уничтоженных террористов в течение одного года.

Продолжение следует

NKVD [Recce] · 8 июля, 2011

имеем теперь в наличии следующий мануал на африкаанс

KARABAS · 1 ноября, 2011

Диня есть вопрос к тебе как к знатоку

если не там написал сори

очень интересует вопрос по Район №9 там было подразделение буров можно поподробнее рассказать о реальном прототипе

эмблема голова быка и цифра 13

KARABAS · 1 ноября, 2011

насколько помню это "мифическое" подразделение по надзору за инопланетянами.
но имхается что у них был какойто прообраз из реально существующих

149688[/snapback]

так вот про реальный прообраз и охото почитать :good:

NKVD [Recce] · 1 ноября, 2011

Диня есть вопрос к тебе как к знатоку

если не там написал сори

очень интересует вопрос по Район №9 там было подразделение буров можно поподробнее рассказать о реальном прототипе

эмблема голова быка и цифра 13

149687[/snapback]

сюда перенес посты

в Районе №9 это подразделение - собирательный образ старой ЮАР-ской армии, там не только буры, хотя буров большинство

голову быка забабахали по аналогии и намеку на самых отъявленных по некоторым версиям головорезов - 32 Bat. Buffel (Буффало)

это подразделение было создано в 1975 году легендой армии ЮАР - полковником Яном Брейтенбахом (Jan Breytenbach) из бывших ангольских солдат FNLA, которые после прихода к власти социалистов в Анголе (MPLA) вынуждены были покинуть страну. 32 Батальон продолжал традиции первых регулярных подразделений специального и контртеррористического назначения в субэкваториальной Африке - португальских Flechas (Ангола и Мозамбик - колонии Португалии ранее). Символика Flechas, в частности, присутствует в шевронах 32 бат - пучки перекрещенных стрел. Recce, Koevoet, 101 bat (Romeo Mike) появились гораздо позже, а действовавшие в Конго (кризис в Биафре) 5-й Коммандо Майка Хоара нельзя назвать регулярными войсками, поскольку они были наёмниками.

Сайт 32-бата http://www.32battalion.net/

или http://flecha.co.uk/

Собирательный образ в 9-м районе, потому что у 32 бата, в отличии от остальной армии ЮАР (кроме Hunters до них и Recce потом) и SAP (Koevoet и обычная полиция), вообще был свой персональный камуфляж - 32 bat Pattern, зимний и летний, он был создан специально только для этого батальона и решения его задач - действиям на переднем крае в Анголе и маскировки "под противника" ангольских регуляров FAPLA, носившего похожий камуфляж Portuguese Lizzard. Никакие другие подразделения армии ЮАР (SADF), кроме спецов из Recce, не имели камуфляжной одежды и носили Nutrian Brown. Вообще это один из единичных случаев в истории, когда специальный камуфляж был создан для небольшого относительно подразделения (батальона) регулярной армии, а не рода войск и не спецов. У 32-бата также был впервые в истории ЮАР введен камуфляжный берет, который использовался и в step-out униформе для парадов и вне поля боя. Step-out униформа 32-бата представляла собой нутриан браун с головным убором 32-бата - камуфлированным беретом, тогда как остальные армейцы носили либо бушхет (панаму) в нутриан браун. В 1994 году батальон был выведен в пустынную деревушку Pomfret на окраине ЮАР и расформирован, потому что новые власти ЮАР не хотели иметь дело с таким легендарным и кровавым прошлым. Бывшие бойцы батальона, ангольцы, вернуться в Анголу естественно не могли и пошли работать на соляные шахты. Часть из них завербовалась в различные аналоги EО и в прессе мелькали сведения о том, что их "сдавали" и задерживали при приземлении на аэродромах "подскока" при выдвижении в горячие точки в Африке. Сейчас ветераны 32-бата и их семьи (а ЮАР в свое время до 1994 г.при формировании этого батальона обеспечивал и их семьи образованием, жильем и работой) медленно вымирают на окраине ЮАР, забытые, но не сдавшиеся.

32 Батальон был черным по составу, только офицеры были белые.

почему эмблема Буйвол (Буффало) - потому что это самое опасное животное из большой пятерки. не лев и не носорог, а буйвол. только раненый буйвол обладает инстинктом догнать и убить обидчика. он может несколько дней гонять охотника и ждать его, чтобы потом убить...

http://www.youtube.com/watch?v=PVw2iprjsyw

http://www.youtube.com/watch?v=p2_HQ6LgoVY

EagleMan [Recce] · 11 июня, 2012

Внятная статейка о том, почему и как Маккензи погиб.

http://navoine.ru/soldier-death.html

Seracus · 18 июня, 2012

A Recce rests by a tree after a mission.

ЗЫ Если баян прошу убрать

shraik [Recce] · 5 мая, 2013

Ну вот немного по нашим любимым РЕККЕ нарыл.На фото предшественники РЕККЕ, "охотничьи" отряды (Hunter groups), на тренировке в руках у них два разных штык ножа http://worldbayonets...ts_3.html затем http://www.samilitar...emid=8 появились, редчайшие ножи, созданные для спецназа ФРГ .Есть уже подделки стачивают гарду и выдают за спецуровские.

Ещё в Hunter groups были штатные складные ножи, к сожалению у меня его увели из под носа, но я знаю его адрес в Израиле :rofl:

Изменено 6 мая, 2013 пользователем NKVD [Recce]

NKVD [Recce] · 4 июня, 2013

по ссылке ниже - оцифровка отличной книги (в бумаге у меня она есть)

Images of war (переведу как "Лики войны")

кто не видел - рекомендую посмотреть

http://www.sadf.info/Images%20of%20War.html

NKVD [Recce] · 28 ноября, 2013

неофициальный гимн Border war

в исполнении McCully Workshop, рок-группы из ЮАР

"Шестнадцать человек на сундук мертвеца..."

(не пятнадцать, а шестнадцать, догадайтесь, почему)

http://www.youtube.com/watch?v=12_SEs_UUss

shraik [Recce] · 28 ноября, 2013

первые шестнадцать прошедшие отбор?

URSUS(Phoenix) · 8 декабря, 2013

Посоны, случайно наткнулся на вашу тему. Если не туда или боян не ругайтесь.

NKVD [Recce] · 8 декабря, 2013

Урсус, суперские фото, я для себя много нового нашел, типа ремня на МАГ, да и очень детально вообще. спасибо большое. Где набрал? Не сьемки At thy call случаем?

URSUS(Phoenix) · 8 декабря, 2013

' timestamp='1386511810' post='189679']
Урсус, суперские фото, я для себя много нового нашел, типа ремня на МАГ, да и очень детально вообще. спасибо большое. Где набрал? Не сьемки At thy call случаем?

Случайно набрёл на одном немецком форуме, искал по своей теме. там много хороших фото http://www.whq-forum.de/invisionboard/lofiversion/index.php?t29782-1000.html

NKVD [Recce] · 10 декабря, 2013

Перевод Николая Шимкевича интервью полковника Яна Брейтенбаха для Österreichische Militärische Zeitschrift

источник - альманах "Искусство войны" http://navoine.ru/32b-1975-1993.html

текст большой, приведен здесь полностью для удобства (не у всех все ресурсы открыты на работе)

Österreichische Militärische Zeitschrift, Ausg. 1., 2009.

Ни одно соединение южноафриканских вооруженных сил не было столь успешно, как 32-й батальон, в спектре задач которого классические конвенционные операции перемежались с контрповстанческими. Соответственно, боевые действия батальона отличались разнообразием и нанесли противнику огромные потери. Батальон вошел в историю как Os Terriveis – «Ужасные». Его основателем и многолетним командиром был полковник Ян Брейтенбах.

***

ОМЦ: Господин полковник, почему 32-й батальон был так успешен в подавлении повстанцев?

Брейтенбах: Чтобы проанализировать задачи, структуру, политическую ориентацию и демографию малых общин в контексте войны в буше, я должен был выяснить кое-что помимо стандартно задаваемых вопросов. К этому относятся описание условий жизни, из которых проистекали общественные устои, а следовательно и modus operandi, выбиравшийся в соответствии с изменяющейся оперативной обстановкой – от формированием батальна в 1975-м и до его роспуска в 1993-м.

ОМЦ: Хорошо, тогда пожалуйста обрисуйте нам то, что было в начале.

Брейтенбах: В 1961 году было образовано националистическое освободительное движение ФНЛА (Frente Nacional da Libertação de Angola), под предводительством Холдена Роберто, ставившее целью отторгнуть север потругальской колонии, примерно до границы доколониального королевства Баконго. ФНЛА не имели никакого отношения к коммунистам, у них были исключительно националистические цели, которыми мотивировался конфликт с португальскими поселенцами. По началу ФНЛА пользовались поддержкой соседнего Заира, управляемого Мобуту Сесе Секо. Чуть позже в игру вступили МПЛА (Movimento Popular de Libertação de Angola), поддерживаемые СССР и руководимые известным коммунистом – доктором Агоштинью Нету. Они преследовали цель превратить Анголу из колонии капиталистического Запада в оплот ленинского коммунизма в Черной Африке. Примерно тогда же возникли УНИТА (União Nacional para a Independência Total de Angola) Жонаша Савимби, поддерживаемые красным Китаем. Разумеется, маоизм в этой части света был лишь переходным явлением, потому что Китай ни в экономическом, ни военном отношении был не в состоянии поддержать такое далекое восстание. Из ФНЛА быстро вышел пар перед лицом массированного португальского отпора – тем более что у них не было твердой поддержки населения, а от Сесе Секо, который среди прочего был родственником Роберто, поддержка была недостаточной. [Чтобы упрочить свое положение, Холден Роберто развелся со своей женой и женился на родственнице жены Мобуту – прим. перев.]

Положение резко изменилось в 1974 году, когда португальское правительство рухнуло в результате военного путча. После переговоров между Нету, Савимби и Роберто было учреждено переходное правительство, которое 11 ноября 1975 года должно было взять власть и подготовить страну к выборам.

Незадолго до этого некий Даниэль Чипенда, тогдашний военный руководитель ФАПЛА – вооруженного крыла МПЛА – вступил в конфронтацию с председателем МПЛА Агоштинью Нету. Чипенда, и с ним большинство его бойцов, примкнули к последователям Роберто. На этом фоне последний губернатор Анголы, коммунист де ла Роза из португальской хунты, известный также как «Красный адмирал», озаботился тем, что ФНЛА, возможно с помощью УНИТА, может победить на запланированных выборах, оставив позади себя находящуюся под его покровительством МПЛА. [Имеется в виду Антониу Алва Роза Коутинью; помимо прочего, в 1962 году, в звании первого лейтенанта португальских ВМС, был захвачен в плен партизанами ФНЛА; удерживался в плену несколько месяцев и сохранил об этом эпизоде крайне неприятные воспоминания – прим. перев.] Он полетел на Кубу и попросил о помощи Фиделя Кастро. Слетал успешно, потому что скоро в Луанду потоком хлынули солдаты и военная техника, призванные обеспечить превосходство МПЛА.

В Организации африканского единства (ОАЕ) большинство было испугано прибытием кубинских войск, и организация попросила о помощи южноафриканское правительство Джона Форстера. Который хотел набрать очки в глазах черных глав государств, вдохновлялся на вмешательство ЦРУ и американским правительством Форда, – и в конце концов решился на прыжок в неизвестность, разработав план придания ФНЛА и УНИТА военной мощи, достаточной для того, чтобы до выборов, назначенных на 11 ноября 1975 года, одержать победу над ФАПЛА на поле боя.

Одиннадцать моих товарищей и я были отправлены в ангольскую деревню Мпупа, на берегах Квито, чтобы организовать, обучить и взять под командование остатки разгромленной армии Чипенды. Соединение получило обозначение: «группа Браво». Некоторое количество южноафриканцев было также распределено в УНИТА, но они не играли никакой роли при управлении войсками, потому что Савимби не терпел белых в структуре своего командования.

ОМЦ: Как и почему подразделение стало в дальнейшем столь успешным?

Брейтенбах: Разношерстную толпу, которая предстала передо мной в сентябре 1975-го, при всем желании невозможно было описать как организованное войсковое подразделение. Это были голодающие беженцы; многие, чтобы выжить, стали бандитами; вооружение оставляло желать лучшего, как и военная подготовка. Мы, в свою очередь, были известны как «вторая грязная дюжина» – первая, также состоявшая под моим командованием, за несколько лет до того стала основой южноафриканских сил спецназначения. Нашей задачей было превратить деморализованный сброд в боеспособные войска. И на это давалось максимум четыре недели! Потом мы должны были выйти в свет, и на неочевидном поле боя скрестить мечи с гораздо лучше вооруженными и снабжаемыми ФАПЛА.

У нас не было времени на суперподготовку, и мы сконцентрировались на самом необходимом. Остальное следовало преподать на марше или на поле боя, когда мы приняли участие в крупномасштабной южноафриканской наступательной операции «Саванна». В тот момент еще не было необходимости в том, чтобы учить войска борьбе с повстанцами, потому что мы встречали ФАПЛА и кубинские войска на всех дорогах страны в конвенционных боевых порядках. К счастью, параллельно с быстрым чередованием и растущей интенсивностью боевых действий боеготовность «группы Браво» росла, как и мои способности командира.

В то время мое подразделение перед началом каждого нового боя готовилось к тотальному уничтожению. Если бы были разбиты мы, это означало бы конец оперативной группы «Зулу», а также главных южноафриканских сил, которые вместе с 31-м батальоном наносили основной удар на Луанду. На таком фоне, каждый бой подтверждал необходимость насаждения строжайшей дисциплины. В дальнейшем, по ходу кампании, бывшие бойцы ФНЛА превратились в жестких, дисциплинированных и эффективных в бою солдат, гордых пребыванием в своем подразделении, которое с каждой стычкой выковывалось во все более эффективный военный инструмент.

После многочисленных сражений мы передвинули линию фронта к городу Села и оказались в патовой ситуации. Личный состав устал, а кроме того подошло время заменять нас, южноафриканских инструкторов и командиров, свежими людьми.

Чипенда, мой первоначальный командир и начальник, тем временем сбежал в Португалию, потому что полагал, что вся южноафриканская военная активность будет свернута в результате политического давления. И действительно: нам приказали передать подразделение новой командной группе из ЮАР, оставив тем самым наших дорогих ангольских товарищей в небезопасной ситуации. Мы дружно отказались покидать войска в разгар кампании, и настаивали на том, что или они должны отступить вместе с нами, или мы должны продолжать бои вместе. Мы объявили забастовку (смеется)! Верховное командование в Претории не знало как выходить из этой ситуации, и в конце концов разрешило упорядоченное отступление всей «группы Браво».

Дальнейшее развитие политической ситуации привело к тому, что Южная Африка – вопреки всем военным планам и принципам – вдруг получила в свое распоряжение вооруженный до зубов черный пехотный батальон. Ответственные чины в новой ситуации почувствовали себя неловко: никогда, со времен Британской империи, черные солдаты не служили в боевых частях южноафриканских вооруженных сил. У армии обнаружился, так сказать, «незаконнорожденный ребенок», и правительство Форстера должно было как-то это объяснить своим избирателям. Тем не менее, апартеид уже тогда казался (особенно в контексте интернационализации войн в буше Анголы и Юго-Западной Африки – Намибии) все более устаревающей и неприемлемой идеологией.

Я воспользовался возможностью, о которой уже говорил: мои люди лучше всего подходили для операции против СВАПО (South West African People’s Organisation), классической миссии по борьбе с повстанцами. Разумеется, в наступательной роли против партизанских баз в Анголе, – потому что они ангольцы и не только были бы там дома, но и могли ожидать большего приятия и поддержки со стороны населения, чем любой белый южноафриканский солдат. «Саванна» потерпела провал в сфере коммуникации, не в последнюю очередь из-за того, что правительство ощущало себя неуютно при использовании белых призывников на территории противника. Оно держало общество в неведении до тех пор, пока историю с южноафриканским присутствием в Анголе не раздули СМИ, и избиратели не захотели знать точно, где находятся их сыновья и братья. «Группу Браво» этот вихрь совершенно не затронул. Никого в Южной Африке не интересовало местонахождение бывшего Chipe Esquadrao. Любые дальнейшие операции в Анголе, таким образом, желательно было проводить силами черных ангольцев, не привлекая внимания ООН, ОАЕ, либеральной прессы и белого населения дома.

ОМЦ: Благодаря концентрации на классическом противоборстве повстанцам, удалось вновь захватить инициативу и в целом навязать противнику оборону. Как вам это удалось с вашим относительно немногочисленным подразделением?

Брейтенбах: Во время моего короткого отпуска, перед тем, как я должен был предстать перед командиромTask Force 101 в его штаб-квартире в Рунду, я разработал стратегию применения «группы Браво», от которой он действительно не смог отказаться. Южноафриканским силам пришлось полностью выйти из Анголы из-за международного давления, что дало возможность СВАПО приобрести новые базы, прежде всего в провинции Кунене, которая примыкает с севера к Овамболенду сегодняшней Намибии. Оттуда они могли относительно легко вести операции на территории Овамболенда и усиливать поддержку СВАПО среди местного населения. Я хотел, чтобы мои люди были задействованы в этой области, чтобы самим вести партизанскую войну против баз СВАПО.

ОМЦ: ...под девизом: «Терроризируй террористов»?

Брейтенбах: Точно. Потому что с эта стратегия вырывала у СВАПО важный район сосредоточения и идеальный плацдарм вдоль границы Анголы и Намибии. До 1976 подпольщики должны были инфильтрироваться в северную Намибию через Замбию, что представляло собой неблизкий путь. Еще когда я был командиром специальных сил, я постоянно посылал в юго-западную Замбию группы, которые действовали как партизаны против опорных пунктов СВАПО, и сделали положение противника там таким жарким, что он освободил этот регион и переместился на восток и в центр страны. В течение двух лет после этого не было никаких инфильтраций, ни в область восточного Каприви ни в Овамболенд. Так что концепция была уже испытанной. Я предложил аналогичным образом выдавить опорные пункты СВАПО вглубь ангольской территории, чтобы значительно удлинить их «тропы Хо Ши Мина» – что позволило бы лучше противостоять повстанцам с помощью моих войск к северу от границы и регулярных соединений к югу от нее.

Конечно, с реализацией этой стратегии инфильтрации не прекратились полностью. Некоторые банды пробирались к югу от границы, где их должны были перехватывать другие подразделения, причем вести операции приходилось с большой оглядкой на тамошнюю инфраструктуру и чувства населения – то есть в основном оборонительные. С этой целью были сформированы специальные соединения, такие как полицейское подразделение Куфут, 101-й батальон овамбо, 201-й батальон каванго, 701-й батальон Каприви, специальные подразделений на мотоциклах, лошадях и с собаками, в которых были задействованы белые призывники.

Основной задачей этих войск к югу от границы было достучаться до сердец и умов местного населения. Армия гарантировала занятие в школах, построенные колодцы, предлагала помощь в сельском хозяйстве, защищала дороги от минирования, ремонтировала водопровод и создавала цепочку опорных пунктов. Это меры должны были лишить СВАПО возможности навязывать населению коммунистический стиль жизни, или набирать рекрутов для ПЛАН (People’s Liberation Army of Namibia).

Хотя как подтверждают все эксперты, с оборонительным подходом – наподобие этого – можно выиграть несколько важных сражений с повстанцами, но никак не всю войну. Войны выигрывают только наступая – и так полагал в том числе тогдашний командующий сухопутными войсками, а позже и вооруженными силами, генерал Констант Фильюн.

«Группа Браво», вскоре переименованная в 32-й батальон, в ходе этой стратегии брала на себя проведение акций к северу от границы. Сперва мы делали это без ведома военного руководства в Претории; позже — с их благословения, особенно после получения первых, очень позитивных донесений о «нелегальной» активности «группы Браво» в Анголе.

ОМЦ: С какого момента подразделение перешло к конвенционным боевым действиям, и как это произошло?

Брейтенбах: Я задействовал некоторые роты 32-го батальона в 200 – 250 км к северу от границы, чтобы остановить продвижение подразделений ФАПЛА, и таким образом обезопасить район для отступающих войск УНИТА. Которые находились в стадии перегруппировки и еще не пришли в себя после вывода южноафриканцев. Конечно, это задание, которое мы на себя взвалили, было напряженным, но применяя нашу тактику, нам удалось измотать ФАПЛА так, что они покинули район, чтобы перегруппироваться севернее, у Квито-Квананевале. Таким образом УНИТА, наконец, смогли стянуться в район, очищенный для них моими бывшими бойцами ФНЛА, заклятыми врагами Савимби и его УНИТА.

Эффективность 32-го батальона в борьбе с повстанцами должна оцениваться с учетом военно-политической ситуации. В то время как большинство южноафриканских соединений выполняли в основном оборонительные задачи, это соединение играло наступательную роль; они уничтожали опорные пункты партизан или вынуждали их эвакуироваться вглубь ангольской территории, откуда атаки в направлении Юго-Западной Африки – Намибии превращались в слабые булавочные уколы, с которыми силы безопасности могли легко разобраться.

Время от времени – во взаимодействии с 32-м батальоном – конвенционные боевые операции против опорных пунктов СВАПО проводили другие южноафриканские подразделения, прежде всего тогда, когда мы или разведслужбы противника себя обнаруживали. Важным результатом нашей партизанской активности была концентрация хорошо окопавшихся бойцов СВАПО, которые должны были обезопасить себя от нападений, а следовательно теряли мобильность. Так, из рассеянных до того партизанских групп, возникали серьезные цели, которые можно было подавить силами обычной армии — например, южноафриканскими парашютистами в Кассанинге (1978) или механизированной пехотой в Четегуэре. Привлекался для этого и 32-й батальон: во время операции «Рейндир» (1978) он был задействован в составе сводной группировки под Эхеке; во время операции «Дэйзи» (1981) — вместе с механизированными подразделениями и парашютистами; во время операции «Скептик» – в составе механизированных подразделений, и в последовательно проведенной операции «Смокшелл» (1980). Особенно успешной акцией для 32-го батальона стала операция «Супер» (1982), включая одну или две последовательно проведенные. Тысячи партизан СВАПО были убиты во время этих целенаправленных ударов в своих якобы безопасных казармах, и грозная прежде сила превратилась в незначительную военную угрозу, влияние которой пошло на убыль. Война превратилась в серию конвенционных стычек внутри Анголы, между ФАПЛА и регулярными кубинскими войсками с одной стороны и южноафриканскими подразделениями, которые до тех пор применялись к югу от границы, с другой. Значение СВАПО было маргинальным.

В этой фазе конвенционной войны 32-й батальон сыграл важную, если не решающую роль, будучи переформирован и переобучен как конвенционный батальон. Основные операции этого периода — битвы при Ломба-Ривер, Кванавале и Калуэки, 1987–1988 годов.

ОМЦ: Была ли во время неконвенционной фазы борьбы какая-то доктрина борьбы с повстанцами, которой вы могли бы руководствоваться, или приходилось только следовать подходу: «смотри и учись»?

Брейтенбах: Я бы сказал, что доктрины или боевые уставы, как при конвенционных конфликтах так и при борьбе с повстанцами – особенно при мобильных операциях в сельской местности – будут похожи. Мы все изучали как организовать временный опорный пункт, построить убежище, устроить засаду, не попасть в засаду противника, замести следы, прочитать следы, организовать многодневный наблюдательный пост, вести наступление на опорный пункт или на позицию — все необходимое для выживания, в том числе в буше. Кое-что было взято из книг, что-то из опыта британцев в Малайзии и американцев во Вьетнаме. Но все эти навыки должны были быть адаптированы к текущей обстановке — противнику и местности. Мы экспериментировали и исследовали нашу отрасль знания, никогда не следовали слепо содержанию книги. Особенно когда мы действовали как интегрированная группа с воздушной поддержкой. Была, например, разработанная нами в сотрудничестве с родезийцами так называемая концепция «Файрфорс» (поддерживаемые вертолетами молниеносные удары против опорных пунктов), которая в конечном счете причинила СВАПО гораздо большие потери чем все остальные оперативные методы. Существующая литература при этом также использовалась в качестве отправной точки — тем более американцам уже во Вьетнаме была знакома аналогичная концепция — но ее данные всегда видоизменялись и приспосабливались к весьма различающимся требованиям каждой ситуации, к широкому спектру противников – который колебался от закаленных в бою партизан СВАПО до пушечного мяса ФАПЛА и слегка нерешительных кубинцев. Только психологическая устойчивость и мастерство командиров в применении изученного, а также частое опробование боевых приемов на местности и противнике обеспечивали эффективность 32-го батальона в любой ситуации.

Для закрепления этих навыков и выработки новых концепций мы создали превосходный учебный центр на одном из наших южных опорных пунктов в западном Каприви (база «Буффало»). Там, на различных курсах и школах, весь личный состав подразделения проходил обучение по тем видам боя, которые ожидались. Содержание этого обучения должно было постоянно модифицироваться, чтобы удовлетворять практическим требованиям войны. А под конец у нас были даже механизированные роты, бронемашины и артиллерия, чтобы быть готовыми исключительно к конвенционным угрозам со стороны ФАПЛА или кубинцев, тогда как партизаны СВАПО в основном исчезли. Так что обучение проводилось таким образом, что включало в себя новую тактику, новые директивы ведения боя и новые системы оружия.

ОМЦ: Были ли какие-то трудности с адаптацией?

Брейтенбах: Нет. Мы воевали исключительно в отдаленных областях, даже без рудиментарной инфраструктуры в радиусе тысяч километров буша. Однако эти проблемы черные солдаты 32-го батальона переносили гораздо легче, чем городские белые призывники. Так что, даже в таких условиях подразделение всегда было на высоте.

ОМЦ: При таком неоднородном составе подразделения, возникает вопрос: играли ли какую-то роль, и если да то при каких обстоятельствах, межнациональные и межплеменные разногласия?

Брейтенбах: Было такое, потому что личный состав подразделения происходил из семи различных племен Анголы. У всех был свой родной язык, но все использовали португальский как лингва франка. Племена Юго-Западной Африки — Намибии точно не питали к ним симпатии, что было главной причиной того, почему они не использовались для борьбы с повстанцами к югу от границы. Напротив, южные племена Анголы — если они не находились под властью СВАПО или ФАПЛА — испытывали некоторый энтузиазм.

Когда я принял Chipe Esquadrao, то не был осведомлен о племенной принадлежности людей. Подразделения были перемешаны, без какой-либо связи с этим. Операция «Саванна», если оглянуться назад, представляется обручем, который связал людей вместе, благодаря выкованному в бою товариществу; и оно оказалось крепче, чем межплеменные противоречия. Тем не менее, по окончании операции я поставил себе задачу разъяснить людям, что я не потерплю землячества, политики и даже системы двойного управления – которое существовало, когда лояльность войск еще распределялась между мной и Чипендой. В будущем должно быть только одно племя, а именно батальон, и я в этом племени «вождь», таков был посыл. Несколько человек, которые этого не приняли, были отправлены в лагерь беженцев в Рунду.

Я пытался создать дух подразделения, что обычно присуще только в специальным силам. Серия их побед в полностью завершенной операции «Саванна», и уважение, выражаемое им белыми войсками, от которых нам был придан эскадрон броневиков, послужили для этого хорошей основой. Мы разработали эмблему войск, берет, пояс и нарукавный шеврон. Неизбежным результатом было, что солдаты начинали, как школьники, гордиться своей униформой и чувствовать себя — особенно в присутствии женского пола — на три метра ростом.

ОМЦ: Как выглядели в батальоне отношения между расами, с учетом того, что командиры были в основном белыми? И это во времена расовой сегрегации?

Брейтенбах: Первоначально все командиры, начиная с уровня взвода, были белые южноафриканцы, пока мы не начали посылать на офицерские курсы закаленных в боях черных сержантов и унтеров – после чего некоторые из них могли быть назначены командирами взводов и рот. Я проводил политику открытого предпочтения выходцев из черных солдат. Все белые претенденты на членство в батальоне должны были проходить строгий отбор, сравнимый с таким же в специальных силах, таких как САС. Если они проявляли какие-то тенденции апартеида, их отправляли туда, откуда они пришли. Затем все командиры взводов должны были успешно пройти последнее испытание: получить признание у своих людей. Которое вырабатывалось в первом бою, где можно было пронаблюдать их реакцию. Вместо того, чтобы действовать против противника так, как они делали это обычно, они сперва ждали как поведут себя «новички» и анализировали их «огнестойкость». Я всегда консультировался с черными унтерофицерами. Если они признавали новичка энергичным командиром – его будущее в батальоне было обеспечено, если нет – его немедленно переводили.

Связь между черными солдатами и белыми командирами укрепилась настолько, что у меня возникали проблемы с задействованием взводов, когда командир взвода был в отпуске, переводился в другое подразделение или, как к сожалению слишком часто происходило, получал ранение и улетал в Южную Африку. Тогда они тяжело переносили бои и приветствовали возвращение своего «tenenti» с большим воодушевлением и часто более чем с парой пива.

Батальон был для людей центром жизни, внешний мир почти не замечался, и они были изолированы от политики и других событий. Отчасти так было потому, что мы и физически были заблокированы, и база «Буффало» представляла собой герметично огороженную область – «запретную зону» в Каванго, в которой жили солдаты и члены их семей.

ОМЦ: Наряду с лояльностью, боевым духом и боевым товариществом, о котором говорилось до сих пор, имелась ли другая мотивация, влиявшая на войска?

Брейтенбах: Среди личного состава, несомненно, были твердые антикоммунисты, особенно среди бывших людей ФНЛА, но это никогда особенно не подчеркивалось и не выставлялось на обозрение. К середине 1976 года весь личный состав батальона был приписан к южноафриканской армии. Она стала для них новым домом, особенно после того как они получили южноафриканское гражданство. Иногда мы брали в плен солдат ФАПЛА или УНИТА, которые все без исключения присоединялись к нам. Мы могли ожидать, что эти пленные будут «пропитаны» русским или китайским коммунизмом. Но они отказывались от этой чуждой идеологии и полагали за честь воевать в нашем подразделении, очевидно потому, что находили притягательным дух 32-го батальона.

ОМЦ: Были ли успешные попытки со стороны противника внедриться в подразделение и подорвать моральный дух или разжечь конфликт лояльности?

Брейтенбах: После «Саванны» была попытка партийного секретаря ФНЛА Роберто вернуться на политическую сцену, в ходе чего он хотел взять под контроль батальон, чтобы идти с ним на Луанду. Я полагаю, это было связано с неудачной попыткой наемников «полковника» Каррена вырвать Анголу у МПЛА. Партийный секретарь имел доступ в «Буффало» и наши тайные объекты в Окаванго, но я помешал его плану, прогнав его и немногих его сторонников в лагерь беженцев к югу от Рунду. Никогда больше никакому противнику проникнуть в наше подразделение не удавалось, потому что «агентов» весьма быстро и с энтузиазмом разоблачали новобранцы, прибывавшие в 32-й батальон.

ОМЦ: В некоторых ваших книгах вы подчеркиваете, что политики продемонстрировали недостаточную способность или готовность понимать динамику и природу этого конфликта. Это нередкое обвинение солдата в адрес политиков. Можно ли сделать вывод, в этом конкретном случае, что исход войны был бы другим, если бы командиры имели большую свободу действий?

Брейтенбах: Нужно заботиться о том, чтобы над командиром не стояло руководство, которое находилось бы в конфликте с нашей демократической философией или конституцией. Генералов не выбирают, но со стороны правительства они побуждаются к тому, чтобы исполнять четко определенные военные задачи. Однако задачи, которые поступают верховному командованию от правительства, должны устанавливать цели, ограничения и другие параметры, чего можно достичь только соответствующим планированием совместно с высшим военным командованием. В Южной Африке это достигалось через Государственный совет безопасности (ССК). Уинстон Черчилль для этой цели во время второй мировой войны созвал военный кабинет, в котором были представлены и интегрированы ВМС, сухопутные войска и ВВС, под бдительным оком лорда Алана Брука, правой руки Черчилля. Наш ССК мыслился как то же самое, но на самом деле был лишь бледной копией британской системы; можно сказать, что если Великобритания находилась в состоянии тотальной войны, то наша война в буше в сравнении в ней выглядела какой-то «блевотиной» на краю географии.

Самой большой проблемой было то, что наши политики вмешивались непосредственно в ход боевых действий. Они должны были сконцентрироваться на политической стратегии и отдать генералам военную стратегию и тактику. Политические решения — прерогатива политиков, в то время как военная стратегия и тактика являются инструментами, с которыми военные лидеры реализуют политические цели.

От 32-го батальона ожидали проведения военных кампаний специфических видов: так называемых «внешних операций», которые включали в себя уничтожение опорных пунктов и учебных лагерей СВАПО и разгром районов концентрации войск ФАПЛА и кубинцев. Это лишало СВАПО оперативного простора и безопасных тылов в Анголе. Эта задача была повторена несколько раз в крупных операциях, с надеждой на то, чтобы в конце концов захватить контроль над провинцией Кунене и уничтожить ФАПЛА-кубинский щит, за которым могли прятаться СВАПО.

ОМЦ: Однако, вроде бы это получалось. В чем была проблема?

Брейтенбах: Наш министр иностранных дел, Пик Бота, [Pik – «пингвин» (африкаанс), прозвище Рулофа Фредерика Боты – прим. перев.] имел привычку после каждой победы топать в заирскую Лусаку и возвращать наши приобретения врагу, выводя нашу армию из Анголы и из только что занятых областей. Так что нам приходилось повторять операции несколько раз, когда проникновение СВАПО в Намибию снова усиливалось. К счастью, у нас были генералы, которые полагали краеугольным камнем своей военной стратегии наступление вглубь территории противника и не готовы были просто ждать, пока враг растворится среди населения Намибии.

Этот «цирк туда-сюда» берет свое начало с момента окончания «Саванны»; мы повторяли эту фигню в нескольких крупных операциях вплоть до 1988 года.

ОМЦ: Но даже на менее известных театрах военных действий случалось более решительное политическое вмешательство в войну, нет?

Брейтенбах: Ну да. Я, как и многие другие офицеры, понимал так, что целью было лишить СВАПО районов безопасного развертывания и отдыха, из которых они могли бы действовать. С этой целью я всегда применял свои роты в южной части провинции Кунене. Наше проникновение в район ограничивал дефицит подходящего транспорта, что заставляло нас преодолевать огромные дистанции пешком.

С учетом других наших обязательств, в провинции Квандо-Кубанго, и необходимости давать войскам отдых или проводить их обучение, я не мог отправлять в провинцию Кунене более шести пехотных взводов одновременно. Тем не менее, мы смогли оттеснить СВАПО из наиболее важных районов. При том, что мы не могли допустить дальнейшей эскалации, потому что имели слишком мало войск для того, чтобы обладать неограниченной инициативой. Так как в этой части Анголы мы находились в области племени кваньяма, я решил укрепить свои боевые силы за счет подготовки их воинов. У меня уже были в батальоне несколько кваньяма, и я специально обучил их методам партизанской войны в нашем сверхсекретном опорном пункте в западном Каприви. Я применял их как «псевдо-СВАПО» в двух важных ситуациях, во вражеской униформе, и они показали себя чрезвычайно эффективными. Также я думал запросить специальные силы отправить советников для тренировки отдельного батальона кваньяма, который должен был доминировать в провинции Кунене столько, сколько это было бы необходимо, противоборствовать СВАПО и предотвращать их поддержку со стороны ФАПЛА.

Многие кваньяма уже являлись бойцами УНИТА, так что эта организация была для нас главным источником новобранцев. Тогдашним командиром УНИТА, отвечавшим за эту провинцию, был доктор Вакула Кута Ка-Шака. Соответствующий военным руководителем УНИТА, генерал Шеваль, сам был кваньяма и уже предпринял несколько операций в провинции.

На этом этапе – усиление кваньяма инструкторами, оружием и боеприпасами – оба были очень рады. Я и сегодня убежден, что наши генералы имели намерение таким способом держать СВАПО подальше от провинции Кунене, в соответствии с этим планом.

Однако главарь УНИТА Савимби, из племени овимбунду, смотрел на гораздо более агрессивных кваньяма внутри своей организации с определенной антипатией, и боялся укрепления власти Ка-Шаки и Шеваля. Тогда он встретился с южноафриканским министром обороны и убедительно выступил за усиление военной поддержки провинции Квандо-Кубанго за счет Кунене, стратегически более важной.

Вскоре после этого Ка-Шака таинственным образом исчез, судьба неизвестна. Шеваль был отстранен от командования при сомнительных обстоятельствах, заточен в Жамбе (штаб-квартира УНИТА), и впоследствии убит Савимби. Дружественная ЮАР южная Ангола, которая могла бы надежно предотвратить или сдержать натиск СВАПО и ФАПЛА с кубинцами, так и не была реализована.

ОМЦ: То есть, явный провал политиков, как во Вьетнами или Ираке?

Брейтенбах: Кроме того, здесь была пассивность со стороны специальных сил, которые на тот момент находились под командованием пришедшего где-то год назад бывшего начальника военной разведки и применяли свои ресурсы исключительно для поставок вооружения УНИТА. Это была не столько помощь сколько проблема, поскольку задача поставок передавалась военной разведке, в недавно созданную Special Tasks Sektion. Здесь использовались специальные силы, которыми командовали хладнокровные офицеры, которые тем не менее не имели профессионального подхода к партизанской войне. Когда я за несколько лет до того основал специальные силы, я проводил обучение дружественных партизанских формирований, в стиле «зеленых беретов» или САС, как крайне важное для южноафриканских спецопераций за рубежом. Но у генерала, командовавшего специальными силами теперь, были на этот счет другие взгляды. К тому же так вышло, что я уже давно был отправлен, вместе с «грязной дюжиной», тренировать людей Чипенды.

Поэтому обучение и применение партизанских групп в количестве, достаточном для контроля провинции Кунене (кваньяма или нет) никогда, к сожалению, не принималось во внимание ни членами ССК ни военной разведкой. Очевидно, отсутствовало заслуживающее доверия мнение военных, которое сделало бы ясным для кучи гражданских из ССК, что контроль над областью со стороны вдохновленных нами партизан был бы предпосылкой к тому, чтобы после вывода южноафриканских войск СВАПО и ФАПЛА было бы не так просто занять освободившееся место. Мы могли создать большое мерзкое болото, через которое бойцам СВАПО и войскам ФАПЛА было бы гораздо тяжелее пробиваться к границе с Намибией.

Вместо этого в провинции Квандо-Кубанго, по настоянию Жонаша Савимби, который пользовался значительным политическим влиянием в службе военной разведки и Совете безопасности, была создана за кучу денег регулярная армия УНИТА. Которая неоднократно показала, что не может зачистить даже мусорную корзину, не говоря уж о том, чтобы победить в боях малого масштаба.

Так пришли к тому, что 32-й батальон получил повторное задание – чтобы спасти УНИТА от тотального уничтожения. Так называемые партизаны УНИТА плесневели на своих небольших базах, в равной мере игнорируемые Савимби и ФАПЛА, потому что они просто не имели значения. Единственно из-за чего Савимби выглядел хозяином значительной части Анголы – ФАПЛА эта территория была неинтересна, за исключением нескольких алмазных рудников.

Однако его провинция весьма эффективно использовалась его врагами для других целей. При их появлении Южная Африка должна была снова и снова посылать регулярные войска, чтобы спасать шкуру Савимби, со всеми связанными с этим политическими последствиями. В большинстве случаев им не стоило беспокоиться даже о своих линиях снабжения в провинции Кунене, потому что мы торчали здесь, чтобы уделять провинции должное внимание.

Однако, иногда нам удавалось обмануть политиков. В 1983 году была начата операция «Аскари», чтобы в очередной раз вытеснить ФАПЛА из провинции Кунене и уничтожить находящиеся там базы СВАПО. Без оповещения политиков, одновременно была проведена операция «Форте», во время которой полностью весь 32-й батальон был применен «в духе чиндитов», как партизанское соединение. [Чиндиты – специальные силы Британской Индии, действовавшие в 1943 – 1944 гг. в Бирме методами глубинной разведки и партизанской войны – прим. перев.]

Хотя эти операции были скорее дополнением к конвенционным действиям механизированных боевых групп, наступавших, в рамках большой операции «Аскари», вглубь провинции Кунене, захватывающих там опорные пункты и разрушающих их, от Онгивы на юге через Эвале и Мпупу до северного Кувелеи. 32-й батальон инфильтрировался по тропам в буше – частью на транспорте частью пешком, глубоко в густые леса восточного Кунене, далеко за линию обороны ФАПЛА. Мы локализовали базы СВАПО, которые считали себя защищенными, и напали на них.

Тем временем южноафриканская механизированная бригада наступала на север, чтобы ударить по бригаде ФАПЛА в большом и решительном сражении возле Кувелеи. Когда потерпевшая поражение бригада ФАПЛА отходила, эти измотанные войска получили сюрприз в виде действовавшего глубоко в тылу 32-го батальона. Бригада была уничтожена, также как и еще одна, которая предприняла попытку ударить с севера, чтобы спасти первую. Обе бригады потеряли все свои танки и почти все БМП. ФАПЛА были разбиты и изгнаны из всей провинции Кунене.

32-й батальон при этом получил удобный случай вооружить плохо снаряженных кваньяма из войск УНИТА, чтобы создать свободную зону без ведома Савимби, службы военной разведки и южноафриканского правительства. Но эта тайна долго не продержалась, и вскоре наш министр иностранных дел снова был в дороге, чтобы подарить все завоеванное. Это снова означало вывод войск, в том числе 32-го батальона.

Мы все же имели намерение остаться, чтобы сделать из кваньяма партизанскую армию, а провинции Кунене — как минимум безопасный район для партизанских баз УНИТА. Но министр иностранных дел приехал из Лусаки с радостной вестью, что все проблемы разрешены дипломатическим путем и вышеупомянутый вывод войск должен состояться. Таким вот образом была закончена очень многообещающая операция, потому что министр иностранных дел не понимал стратегических возможностей партизанской войны. Это доказывает, как мало политики знают о военном деле.

Мы были вынуждены иметь дело с политиками, которые думали, что они понимают в войне больше, чем профессиональные солдаты. Из тех, что говорят, что война слишком серьезное дело, чтобы поручать его генералам. Это надменное отношение достигло пика презрения во время боев 1987 — 88 гг. на Ломбе. Эта река была местом, на котором произошли решающие бои, приведшие к поражению четырех крупнейших ФАПЛА-кубинских соединений, которые были разбиты легкой южноафриканской механизированной бригадой.

Перед этим пять механизированных бригад ФАПЛА пересекли Квито, к востоку от Квито Кваневале, по единственному доступному мосту, чтобы атаковать Мавингу и захватить аэродром, с которого Савимби должны были нанести смертельный удар. Он скрывался в отдаленной Жамбе. Савимби, как обычно, заорал: «Убивают! Убивают!» — и южноафриканская армия в очередной раз была направлена ССК на его спасение. 32-й батальон — а кто больше? — укрепился на Ломбе, чтобы остановить продвижение противника. Остальные части были отведены, чтобы вместе образовать легкую бригаду. Но было ли это правильным?

Южноафриканцы снова были должны оттеснять противника. При этом нужно было нанести ему максимальные потери, однако нигде местность не предоставляла возможности создать для вражеских бригад затруднения и окончательно их уничтожить. Успешно завести противника в ситуацию, где он будет успешно уничтожен, при минимальных собственных потерях — главное качество способного командира.

А если командиру навязывать философию, которую называют «ситуация win-win», где ни одна из сторон не выигрывает и не проигрывает, то эта новация – настоящее «кощунство» с точки зрения «благородного» искусства ведения войны. Именно это ССК проделывал с нами, хотя это может быть исключительно порождением мозга карьерного политика, взрастившего в себе навыки международного дипломата. Министр иностранных дел Пик Бота под это описание подходит. Но война это не вид спорта, в котором обе стороны могут при случае договориться на ничью. Это дело жизни и смерти, характеризующееся агрессивной волей и сильной, иногда отчаянной решимостью победить врага. Одна сторона покидает поле боя как победитель, тогда как другая всегда терпит сильный ущерб или же полностью побеждена. Иногда обе противоборствующие армии оказываются в патовой ситуации, тогда они отходят чтобы перегруппироваться, восполнить потери или доукомплектоваться, только за тем чтобы потом снова продолжить борьбу.

В любом случае, среди нас, полковников, были такие, кто настаивал на том, что нужно просто продолжать наступление на западный берег Квито, чтобы захватить Квито Кваневале с запада, что означало бы выход в тыл врага. Таким образом перекрывался логистический центр противника и, что возможно еще важнее, занимался единственный мост. Южноафриканская бригада разместилась бы точно на пути снабжения и отступления противника, и он был бы отрезан от своих поставок.

Продвижение бригад было замедлено уже в виду того, что 32-й батальон остался на Ломбе. Но они могли там оставаться долгое время, пока текли поставки, или они могли отступить назад на Квито Кваневале. А если бы мы взяли Квито Кваневале, они оказались бы на чужом берегу без снабжения, машины скоро не смогли бы ездить, и войска сдались бы без единого нашего выстрела. Зачем нужен танк без топлива? Он превращается в обычный железный ящик, экипаж которого по выходе наружу оказывается среди многочисленных бойцов УНИТА, которые с энтузиазмом перережут им горло, особенно кубинцам. Так что пять бригад были бы уничтожены без остатка.

ОМЦ: Что помешало вам именно это и сделать? Не политическое же вмешательство?

Брейтенбах: К сожалению, уничтожение вражеских сил на повестке дня не стояло, прежде всего для министра иностранных дел. Бригады нужно было всего лишь оттеснить к Квито Кваневале, на позиции, предшествовавшие наступлению. Это считалось политически умным: избавить ФАПЛА от унижения видеть уничтожение почти всей своей армии одной южноафриканской бригадой. Здесь сработал лозунг «win-win» и дипломатический корсет, который нужно было наложить на военные обстоятельства, независимо от того примет военный «пациент» такое необычное лечение или нет.

Есть такое красивое выражение: остальное уже история. Южноафриканцы сели за стол переговоров, дав противнику фору — силы ФАПЛА были спасены от окончательного поражения нашими собственными политиками.

Как всегда, переговоры привели к выводу наших войск и утверждению, что «военная машина апартеида» была побеждена при Квито Кваневале «героическими» силами ФАПЛА и кубинцев. И это несмотря на 94 подбитых танка, сотни БТР, БРДМ и грузовиков, которые и сегодня лежат там, и на примерно 4 760 павших бойцов ФАПЛА и кубинцев, в то время как Южная Африка потеряла три танка, двадцать бронемашин и 31 человека (убитыми).

Если бы у нас была неоспоримая победа, при которой мы уничтожили бы пять бригад полностью, за столом переговоров был бы достигнут другой результат. Положение усугублялось еще и тем, что министры иностранных дел и обороны согласились после вывода южноафриканских войск держать их в пределах баз, пока шло выполнение 435-й резолюции ООН по Намибии. При этом СВАПО могли всего лишь оставаться в своих «тайных» лагерях, о местоположении которых наблюдательной группе ООН (УНТАГ) не было известно. Они и не выказывали желания это разузнать, для того чтобы обеспечить соблюдение договора. Когда Сэм Нуйома – руководитель СВАПО в апреле 1989 года нарушил соглашение и осуществил вторжение в северную Намибию, УНТАГ не смог остановить его, потому что они не знали, откуда вообще взялись бойцы СВАПО. Уполномоченный ООН Ахтисаари также не имел понятия что делать и для начала решил ... не делать вообще ничего.

В это время в Виндхуке была Маргарэт Тэтчер, следовавшая на переговоры с южноафриканским правительством, и она дала ему простой и правильный совет освободить сидящие в казармах южноафриканские войска – и СВАПО были водворены на свое место.

Полицейское подразделение по борьбе с повстанцами, Куфут, было мобилизовано, вертолеты снова оснащены оружием, и в течение нескольких дней от 400 до 600 бойцов СВАПО были убиты в боях, после чего остатки в панике бежали через границу.

Это военное свинство как элемент перемирия, заключенного благодаря уступчивости близоруких политиков, было мастерски преодолено великолепной Маргарет Тэтчер, бывшей здесь проездом! Тэтчер никогда не была приверженцем стратегии «win-win», и снова показала себя смелой и осознающей глобальное значение южноафриканской позиции лучше, чем Пик Бота.

Будучи боевой частью, мы были в восторге от Маргарэт Тэтчер, тогда как типов вроде Боты и Ахтисаари мы тихо презирали. Они оба были всегда готовы на компромисс, пребывая в убеждении что военные играют в «ковбоев и индейцев», а дипломатия ответит на любой вопрос. Они не понимали, что военные — это слон на шахматной доске, в то время как дипломатия, ферзь, никогда не доведет шоу до успешного конца в одиночку. Если другие фигуры не исполняют свою роль, для короля противника не может возникнуть ситуация «lose-lose». А это и есть настоящая цель «игры».

ОМЦ: перейдем к оперативно-тактической плоскости. Каковы, на ваш взгляд, ключевые признаки или оптимальные характеристики командного состава в сценарии противоборства с повстанцами?

Брейтенбах: Не хотел бы распространяться о каждом признаке, но укажу на некоторые необычные шаги, которые мы предприняли в 32-м батальоне, чтобы цементировать отношение между белыми командирами и черными солдатами, которыми они имели честь и обязанность командовать.

Имеется первоочередная концепция командования, которая затеняет все прочие и, к сожалению, часто не принимается во внимание. Это то, что командиры любого уровня должны служить своим войскам, а не наоборот. Это значит, что они не расточительны в бою, идет ли речь о жизни их войск или о материальных ресурсах – таких как танки и артиллерия, с которыми сражения выигрываются или иногда проигрываются.

Каждый командир должен принимать решение на бой только тогда, когда результатом будет победа. Конечно, в бою нужно принимать риски, но это должны быть взвешенные риски. Жизнь его людей должна быть для командира более ценна, чем его собственная. Также он должен подготовить личный состав и самого себя к боевым действиям, потому что их и его выживание в бою в любом случае зависит от их подготовки, мотивации и боеготовности (которая среди прочего включает в себя использование лучшей боевой техники). Кроме того, он должен вести впереди, а не «давить» сзади. Даже командиру бригады нужно иногда показывать свое лицо на поле боя, чтобы вдохновлять людей тем, что он не боится словить пролетающий свинец и спокойно переносит действительность.

В условиях борьбы с повстанцами, в виду огромных площадей, необходимость делегирования полномочий требует готовности взять на себя ответственность на самом нижнем уровне. Это возможно только тогда, когда командиры на всех уровнях создают сплоченность, и обучают всех младших командиров по цепочке вниз всем аспектам командования. Сюда относится и ожидаемое поведение войск по отношению к другим, например к гражданскому населению.

Этот аспект был чрезвычайно важен как раз для 32-го батальона, потому что его войска применялись на занятых противником территориях Анголы. В этой связи я полагал ошибочным командование с позиции силы, однако должен был согласиться с тем, что ответственность всегда лежит на мне. Лучшим способом исключить слабости руководства был перевод сомнительных командиров в другие части, если они не оправдывали ожидания.

В борьбе с повстанцами командир должен даже на нижних уровнях проявлять умственные способности, чтобы создать внутреннюю сплоченность и готовность взять на себя полную ответственность. Хотя, как уже было сказано, я нес ответственность за ошибки нижних уровней, потому что это я в конце концов их подбирал и обучал. А не забывайте, что командиры войск и малых подразделений были распределены в районе 800 километров в длину и 250 вглубь, далеко за пределами моих личных возможностей влияния, среди местных жителей, с не прогнозируемой лояльностью и принадлежностью.

Это подводит меня к следующему свойству, или основному условию, а именно — верности подразделению, нужно быть ее воплощением и примером. Случай, когда мы, командиры, отказались покинуть наших людей, я уже упоминал.

Еще один случай произошел позже, на более низком уровне. Командир роты, которая была придана 4-му механизированному пехотному батальону, не выполнил приказ оставить раненого солдата. Вопреки четкому приказу, он и командир взвода вернулись к раненому и под шквальным огнем оттащили его в безопасное место. Эта верность, на которую могли рассчитывать все солдаты подразделения, означала, что они последуют за своими командирами всюду. Поэтому весь личный состав испытал крайний шок, когда верховный главнокомандующий вооруженными силами, президент Южной Африки Фредерик Виллем де Клерк в 1993 году расформировал батальон, после того как по каналам армейского командования были даны заверения в обратном. Это усугублялось еще и тем, что тогдашний командующий 32-м батальоном не вступился за соединение, как мы делали все 18 лет до этого, потому что не хотел подвергать опасности свою будущую карьеру.

В-третьих, здоровье войск было так же важно, как и их боеготовность, прежде всего потому, что предполагалось, что они будут действовать под длительным физическим и психическим давлением, во временных отрезках до трех месяцев. Поэтому мы построили городок с хорошими и удобными домами для семей, замечательными школой, больницей, торговым центром, залом собраний, спортивной площадкой и реабилитационным центром для тяжелораненых. Мы назначили капеллана, который должен был заботиться о духовном здоровье преимущественно католических семей. Неженатые солдаты были размещены в комфортабельных казармах.

Имелось казино для уорент-фицеров, сержантов и сержант-майоров, а также офицерское казино, места встречи для различных мероприятий. Воюющий солдат должен иметь возможность отдыха от требований и ужасов войны.

Командующий 32-м батальоном был, таким образом, не только командиром, но и «мэром» небольшого городка, если помнить что батальон состоял из восьми стрелковых рот, усиленной роты поддержки (взводы средних и тяжелых минометов плюс саперный взвод), позже еще и противотанковой роты, артиллерийской батареи и роты обеспечения. Поэтому командир батальона должен был сопереживать подвергнутым стрессу солдатам-фронтовикам, разбираться с их проблемами — касались ли они оперативной сферы или семьи, их детей и семейных дрязг — как «вождь племени», которое называлось «32-й батальон».

ОМЦ: Каковы основные угрозы для сплоченности, эффективности и общей работоспособности при иррегулярных оперативных условиях?

Брейтенбах: В условиях иррегулярного ведения войны сплоченность и стиль руководства представляют проблему для офицеров, которые привыкли к близкому «фронту» конвенционной войны. Командиры знакомятся с трудностями осуществления контроля над операциями, которые проводятся на обширной территории, когда подразделения располагаются далеко друг от друга. Я, как уже сказал, был вынужден делегировать полномочия, к счастью превосходным офицерам, которые осуществляли оперативное управление в «секторах». И я должен был, в виду расстояния и различного вида операций, с каждым сектором обращаться так, как будто там действовал отдельный батальон. Однажды, например, я тремя усиленными ротами сдерживал три бригады ФАПЛА, которые соответственно тремя походными колоннами, в 150 километрах друг от друга, продвигались в сторону Юго-Западной Африки — Намибии. Между ними пролегал только богом забытый буш, а в это время шесть взводов были вовлечены в партизанские бои в другом районе, лежащем к западу оттуда. Итого, речь шла о районе боевых действий 70 км в длину и 30 в ширину. Таким образом, каждая рота имела свое собственное единство, а каждый взвод, просто в силу интенсивности и частоты совершенно не связанных операций, действовал вне зависимости от того, что делал остальной батальон. Таков был modus operandi практически до конца войны, когда подразделение получило гораздо более обозримые оперативные районы, и действовало как конвенционный, хотя и весьма усиленный пехотный батальон, против большого числа наступающих бригад ФАПЛА, вплоть до уже упомянутых боев на Ломбе 1987 — 88 гг.

Самое важное, что действуя как партизаны, каждый взвод 32-го батальона должен был дать противнику ощутить свое присутствие, и это на огромной территории. Только так наши функции партизанской войны могли использовать свой потенциал в полной мере. Поскольку этот вид войны не означает потерю сплоченности, а скорее многократное ее возрастание. В этом отношении мы предусмотрительно обучались делегировать контроль на нижние уровни и поощрять ответственную самостоятельность. На самом высоком уровне я как командир был в большей степени координатором, который заботится о том, чтобы независимо действующие элементы получали необходимую поддержку, то есть логистику, усиление или информацию о ситуации. Речь шла о постоянном планировании, чтобы с его помощью удерживать инициативу или использовать возможности, как только они возникали, а также в правильный момент задействовать резервы, и прежде всего руководить воздушной поддержкой, чтобы смягчить вражеское давление против небольших подразделений в конкретной ситуации, или уклониться от ударов многократно превосходящего противника.

При нашем кажущемся отсутствии сплоченности, которую мы выстраивали исходя из философии партизанской войны, мы вынуждали противника самого выказать фактический дефицит сплоченности в противодействии, с которым он не мог справиться. Он не мог адаптироваться к партизанской угрозе и в этой ситуации не мог применять адекватные ответные меры. Слишком широко распределен и слишком централизованно управляем для того, чтобы эффективно противостоять многочисленным нападениям, которые наши малые подразделения проводили независимо, хотя и скоординированно. Таким образом СВАПО решали отступить и сдать базы в провинции Кунене, чтобы уйти вглубь страны. Точно так же уходили ФАПЛА, которые уже теряли связь со своими флангами. Для них не было возможности снабжать свои бригады на пограничной реке Окаванго. Между главными базами снабжения и войсками мы запускали наши взвода и прерывали их сообщение, превращая тысячи квадратных километров в партизанские районы. Им приходилось отходить на сотни километров, и вся провинция Квандо-Кубанго падала к нашим ногам. Мы передавали ее УНИТА как тыловую область и плацдарм для их партизанской активности.

Риск потери сплоченности после разделения 32-го батальона был небольшим, в виду качества командования и общей подготовки на всех уровнях, с самого верха до уровня отделения, что делало возможными самостоятельные действия. Кроме того, мы имели по превосходную высокочасточную радиосвязь, которая позволяла строго контролировать, и 24 часа в сутки поддерживать контакт каждого взвода со штабом батальона, чтобы обеспечивать координацию.

ОМЦ: По вашему мнению, военная литература и ученые последних лет добились какого-то успеха в понимании реалий борьбы с повстанцами, или они по-прежнему фокусируются на достижении победы в последней и предпоследней войне?

Брейтенбах: Вся военная литература, вплоть до старых империй, по конвенционному и неконвенционному ведению войны, всегда будет полезной для командиров. Меняются методы войны, однако принципы остаются постоянными, с тех пор как Каин убил Авеля и до современности, с ее чрезвычайно мощными армиями, авиациями и флотами, способными маневрировать на огромных расстояниях и комплексных театрах военных действий. Командир отделения в засаде должен руководствоваться теми же самыми принципами войны, что и Эйзенхауэр, вторгающийся в оккупированную Европу с операцией «Оверлорд».

Умные командиры выборочно признают уроки прошлого, с корректировками применяя их в настоящем. Командир должен всегда учитывать местные факторы, чтобы разрабатывать стратегию кампании или план битвы, и ни в ближайшие века, или даже тысячелетия – пока не отгремит последняя битва – принципы войны не изменятся никогда.

Конечно, две битвы или кампании, ни современные друг другу ни отстоящие во времени, исторически или снова против того же противника на том же театре военных действий, одинаковыми быть не могут. К примеру, я сражался в двух совершенно разных битвах на одном и том же театре военных действий, с различным противником и условиями местности. Взводы моего батальона вели партизанскую войну против соединений СВАПО в ангольской провинции Кунене, в то время как сдерживающие бои против бригад ФАПЛА в провинции Квандо-Кубанго велись далеко друг от друга расположенными ротами.

Методы войны меняются, когда внедряются новые системы вооружения, которые меняют скорость и ход боя, но не саму тактику. Исторически, гоплиты в Греции использовались для прорыва линии обороны противника, а кавалерия для обхода противника с флангов. Применение танков в наше время имело те же самые задачи, что и у гоплитов с кавалерией. Ядерная война, напротив, совсем другая игра, с межконтинентальными ракетами, пролетающими тысячи миль и способными разрушать города и даже целые страны. Но страх такой войны, по крайней мере на данный момент, имеет такой масштаб, что страны делают все что в их силах, чтобы избежать такого тотального уничтожения и по-прежнему довольствуются теми методами войны, к которым мы привыкли. Это, по существу, дает нам своего рода «меню», в котором мы можем выбрать, например, партизанскую войну, контрпартизанскую войну, ограниченную конвенционную войну, неограниченную конвенционную войну, или чаще всего комбинацию всех доступных методов.

ОМЦ: Какие параллели, если они есть, вы видите между войной, о которой здесь говорилось и боевыми действиями западных вооруженных сил в Ираке и Афганистане?

Брейтенбах: Сегодняшние лидеры должны читать исторические книги и извлекать уроки из прошлого. Упомянутые вами войны тому хороший пример. Американцы и британцы пришли в Ирак с подавляющей боевой мощью, выиграли несколько битв, но вскоре обнаружили, что ведут заведомо проигрышную войну с фундаменталистскими исламскими террористами, которые задают им жару. Точно такой же была победа над Талибаном, который до сих пор втыкает жало в тело американцев и НАТО-британских войск. Кажется, что службы военной разведки в обеих операциях не произвели тщательного анализа людей, истории, религии и племенных отношений. Они, по-видимому, ограничились анализом регулярной армии соответствующих стран.

Таким образом, американцы и британцы увязли в ситуации иррегулярной войны, которой они могли избежать, если бы создавали формирования из числа местного населения. Они могли бы таким образом укрепить свои победы в конвенционной войне через консолидацию населения. Должно было быть очевидным, что руководители побежденных группировок, Талибана или армии Саддама Хусейна, растворятся среди суннитов, или что Аль Каида заполнит все щели, которые союзники оставят открытыми.

И это при том, что история дает в избытке примеров, которые можно было бы использовать для выбора направления. Особенно британцам, доминировавшим в свои колониальные времена на ближнем востоке со своими вооруженными силами, которые набирали из местного населения, также как я свой 32-й батальон после операции «Саванна». Эти туземные силы были гораздо эффективнее в демографической среде, которую совершенно не мог понять простой стрелок «Томми Аткинс»; и даже его командир «капитан Понсоби» ее не понимал. [«Томми Аткинс» или просто «Томми» – прозвище простого английского рядового, впервые зафиксированное в XVIII в. капитан Стивен Понсоби Пикок – английский офицер и художник, известен своими пейзажами, написанными в Индии – прим. перев.] Грозные пакистанские и индийские вооруженные силы свидетельствуют сегодня о британской колониальной политике вплоть до конца Второй мировой войны.

В контексте Юго-Западной Африки – Намибии южноафриканцы оказались в такой же ситуации, когда, скрипя зубами, были вынуждены создать вооруженные силы из местного населения. В них входил состоявший из овамбо 101-й батальон, который чрезвычайно эффективно действовал в Овамболенде как соединение по борьбе с повстанцами. Так же как полицейское спецподразделение Куфут, которое было еще эффективнее, потому что выплачивало премии следопытам за каждого бойца СВАПО, который имел несчастье быть убитым. 32-й батальон действовал очень эффективно в своей стране и был, откровенно говоря, не «дома» в уличных боях с повстанцами (как было в городских районах боевых действий во время беспорядков начала 1990-х в столице ЮАР), как и бушмены 31-го батальона. Они также, несомненно, были гораздо эффективнее как следопыты в буше ЮЗА или Анголы, чем в относительно густонаселенных районах Овамболенда.

Помимо прочего, эти и остальные туземные подразделения имели еще одно преимущество: командный состав, в основном белый, обучал их, долгое время среди них находился и вступал вместе с ними в бой. Так возникали доверительные отношения между командирами и личным составом. Состоящие из призывников «белые» части обучались в ЮАР, а затем участвовали в операциях как подразделения в составе соединений по борьбе повстанцами. Это означало новых командиров, которые их не обучали и были им чужими. Это было большой ошибкой, потому что отношения между личным составом и командной структурой с самого основания должны были выстраиваться заново, и часто в боевых условиях, что естественно было далеко от идеала. Только специализированные подразделения призывников, такие как парашютисты, механизированная пехота, танкисты и артиллерия, которые задействовались с обучавшими их командирами, могли полностью реализовать свой потенциал. Поэтому я предложил бы осуществлять ротацию в зоне операции полных подразделений, с полной и безупречной командной структурой, а не отдельных солдат или их групп в качестве замены.

Сейчас американцы и британцы, кажется, нашли верный путь. Они обучают и консультируют местные подразделения с некоторым успехом, прежде всего в Ираке. Сделали бы они это раньше – смогли бы применить эти подразделения для быстрого и успешного завершения фазы конвенционной войны. Тогда неизбежный вакуум власти был бы немедленно заполнен туземными иррегулярными формированиями, но под строгим контролем союзников.

Эти соединения могли перехватить инициативу, обеспечить мир еще до того, как вражеские иррегулярные подразделения совершили свой «камбэк» и смогли получить контроль над населением. Прежде всего религиозные фанатики, грызущиеся на протяжении столетий, которые проникли в ряды населения и смогли застолбить свои территории за счет других.

Этот недостаток дальновидности стал причиной того, что война в обеих странах затягивается на годы и продуцирует дальнейшие последствия, особенно с учетом ухудшения положения в Пакистане. США и британцы располагают подразделениями, которые специально предназначены для обучения туземных войск, я имею в виду «зеленых беретов» и САС. Предположительно, они использовались для других специальных мероприятий, но обучение местных армий в конце фазы конвенционной войны, похоже, не является частью контракта.

Южноафриканские вооруженные силы с легкостью выигрывали свои бои, но проиграли войну на дипломатическом и экономическом фронтах. Слишком много времени у политиков заняла отмена апартеида. Но краеугольный камень прав человека, в конце концов, состоит в том, что каждый имеет право совершать свои собственные ошибки. Поэтому, зачем учиться на чужих ошибках, когда можно совершить свои? Так что давайте завершим наш разговор с ноткой цинизма.

ОМЦ: Мы благодарим вас за беседу.

Интервью с полковником Яном Брейтенбахом провел доктор Стефан Манингер.

***

Ян Брейтенбах

Род. В 1932 г.; полковник; один из основателей южноафриканских специальных сил; в 1972 г. – первый командир 1-го разведывательного отряда (1ReconnaissanceCommando), сформированного по образцу британской САС (SpecialAirService); боевые действия в качестве командира 32-го батальона; 1978 – командование 44-й парашютной бригадой во время успешной воздушно-десантной операции против баз СВАПО в Кассинге, Ангола. Брейтенбах имел репутацию «боевого мыслителя» и нередко был замечен в острой критике южноафриканского армейского руководства и политики, был «неудобным» солдатом. Среди ветеранов войны в буше 1966 – 1989 гг., – живая легенда, «Oom Jan» (дядя Ян); 1987 – досрочный выход на пенсию; автор нескольких книг на военную тему и международно востребованный герой интервью. Ян Брейтенбах – брат всемирно известного борца с апартеидом Брейтена Брейтенбаха. До сих пор проживает в ЮАР и отстаивает интересы инвалидов войны и ветеранов 32-го батальона, которые считает целенаправленно ущемляемыми со стороны правительства АНК.

***

Источник - Österreichische Militärische Zeitschrift, Ausg. 1., 2009.

http://www.bundeshee.../ausgaben.shtml

Специально для Альманаха "Искусство Войны" с немецкого языка перевел Николай Шимкевич

http://navoine.ru/32b-1975-1993.html

shraik [Recce] · 11 декабря, 2013

Брейтенбах плохо знаком с теорией "глубоких операций" танк служит для выхода на оперативный простор и завладения иниациативой

NKVD [Recce] · 10 февраля, 2014

Интервью Даниэля Штейна - бывшего командира 4 Recce (4 РДО, морские диверсанты), Союзу Ветеранов Анголы

http://www.veteranan...er_side/d_steyn

на ту же тему, с другой стороны

http://www.bratishka...3/2008_3_14.php

фото на эту тему со страницы СВА в ФБ

Ст. лейтенант Максим Иванов, комадир минно-торпедной боевой части БПК "Стройный", в процессе деактивации, изучения и составления описания южноафриканской магнитной мины, снятой с заминированного 4 Recce корабля.

последствия диверсии в порту Намиб (Ангола)

специалисты ВМФ СССР в бухте Намиб после диверсии, процесс поиска неразорвавшихся мин и разминирования кораблей

Войти

Recce - Reconnaissance Commando

Рекомендуемые сообщения

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Ссылка на комментарий

Поделиться на другие сайты

Join the conversation